Kronstadt rebellion

Нас увлекает, захватывает столько событий, что порой мы забываем о важнейших датах. Французская социалистическая пресса лишь мельком упомянула о годовщине Парижской Коммуны 1871 года. О падении самодержавия в России, Февральской революции 1917 года, которая овеяла мир свежим дыханием надежды, не вспомнил никто. Ибо мы творцы истории и игрушки в ее руках. Великие свершения вчерашних и позавчерашних дней предстают в наших глазах в различном свете по мере того, как меняется ситуация в настоящем, и так будет всегда. Для молодого поколения социалистов русская революция видится лишь через кровавую призму сталинизма. Как понимать ее теперь, как искать в ней примеры для подражания, чему верить? Это станет понятным лишь в будущем, когда кошмар рассеется.

18 марта, годовщина Парижской Коммуны, пробудила во мне мучительные воспоминания. 18 марта 1921 года я провел большую часть дня на работе в Смольном, в Петрограде, в нескольких метрах от кабинета Зиновьева, в то время председателя городского Совета… Я видел его в тот день неоднократно, мрачного, угрюмого, с неизменной телефонной трубкой, прижатой к тяжелой взъерошенной голове.

Со стороны Финского залива доносилась канонада; мне казалось, что ее хриплое дыхание гонит волны по печальной и неспокойной Неве. Часы тянулись невыносимо, мы чувствовали, что загнаны в тупик, что вынуждены поступать неправильно, на нас уже давил тяжкий груз совершенных ошибок… Петроградские газеты публиковали длинные статьи в патетическом стиле того времени, посвященные годовщине Парижской Коммуны, а пушки красного флота обстреливали Кронштадт, и это звуки их залпов доносились до нас. Кронштадтские матросы восстали 28 февраля против режима, который установил в Республике Советов ЦК партии большевиков - Ленин, Троцкий, Дзержинский, Зиновьев, Каменев. Это был не контрреволюционный мятеж, а возмущение лучших сынов революции, матросов, которые под красным знаменем повсюду являли чудеса энергии. Они требовали изменений и экономической политике и свободных выборов в Советы. Перемены в экономике сделались настолько необходимыми, что во время этого восстания Ленин побудил Х съезд партии решиться на них и положить конец продразверстке на селе, военному коммунизму с его бюрократическим регламентированием производства и потребления по карточкам, положить начало НЭПу, новой экономической политике, провозгласить свободу торговли, ремесел, сельскохозяйственного производства (продразверстку заменил продналог). ЦК совершил непростительную ошибку, упорствуя в продолжении политики военного коммунизма: несколькими месяцами ранее он отверг предложение Троцкого о введении своего рода НЭПа, которое, будь оно принято, избавило бы нас от Кронштадта. В Псков выслали историка-социалиста Рожкова, который в письме Ленину выступил в поддержку реформирования экономики. Бухарин издал объемистый теоретический труд, где доказывал, что военный коммунизм приведет нас прямо – или почти прямо – к подлинному социализму…

Конфликт достиг такой остроты, что революционному правительству не оставалось ничего, как подавить Кронштадтское восстание, не теряя ни дня. Матросы были во многом правы, но они ставили под угрозу само существование голодной, истощенной Республики, осажденной множеством врагов, потрясаемой крестьянскими восстаниями: в Тамбове возникали настоящие крестьянские армии под предводительством учителя Антонова, как бы контрреволюционная власть. Требовалось спешно покончить с Кронштадтом, так как лед мог растаять, и крепость стала бы неприступной; новая гражданская война, на сей раз между революционерами, из которых одни были озлоблены и доведены до отчаяния лишениями и готовы пойти на любые уступки отсталым массам, а другие воплощали в себе высшую и неколебимую революционную сознательность, но стали заложниками собственной политики и уже пораженного болезнью государства, - новая, смертоносная гражданская война вот-вот грозила начаться… Несмотря на всю серьезность момента, ЦК Ленина и Троцкого несет ответственность перед историей за совершенные тогда ошибки. Почему отказались вести переговоры с Кронштадтским Советом до начала мятежа? К чему такая жесткая непреклонность, когда собирались провозгласить НЭП? Почему отвергли все предложения о посредничестве, которое было вполне возможным? Почему позволили расстрелять множество побежденных? Как было не понять, что экономической реформы самой по себе недостаточно, что требовался свежий воздух, дыхание свободы? Ленин не только не собирался допустить ее в стране – он с того момента запретил все течения и фракции в партии.

Именно к трагедии Кронштадта следует вернуться, чтобы увидеть, как революция изменила свой облик. Кронштадт означал первую кровавую победу бюрократического государства над трудящимися массами. Этим государством еще руководили великие большевики, пламенные и прозорливые социалисты; но на самом деле машина уже взяла верх над ними, и привычка к безраздельной власти, без демократического контроля, изменила их менталитет… Всё еще не потеряно, но сильно скомпрометировано.

1 апреля 1940 г

Еженедельные статьи в газете "La Wallonie" (1936-1940)