Friday, May 10, 2019

Private life and new identity: abortion discussion

Приемный зал Императорского воспитательного дома
Приемный зал Императорского воспитательного дома.
Прием прошений от женщин, желающих отдать своих детей. 1913.
Фотоателье Буллы
Анализ дискуссии об абортах, которая развернулась, прежде всего, на страницах профессиональной печати в России на рубеже XIX—XX веков. Эта дискуссия зафиксировала новые практики жизни представителей разных сословий и классов в сфере интимных отношений, обнаружила изменение отноше-ния россиян к многочадию, абортам, контрацепции, правам женщин. Материалы XII Пироговского съезда о «преступных выкидышах» не раз становились предметом анализа историков, демографов, социологов. Данная статья написана на более широком корпусе источников. В частности, на материалах III и XI Пироговских съездов, дискуссий в региональных отделениях Пироговского общества, на ма-териалах IV съезда Общества российских акушеров и гинекологов и Х Общего собрания Русской группы Международного союза криминалистов, а также на ос-нове статей в профессиональных и толстых журналах, таких как «Терапевтическое обозрение», «Врач», «Русский врач», «Журнал акушерства и женских болезней», «Право», «Русское богатство», «Вестник Европы», феминистского журнала «Женский вестник», брошюрах врачей, юристов и социологов.

5 comments:

ba.ldei.aga said...

Наше законодательство лишает женщину даже в отводимой ей специальной области, семье, самых примитивных прав человека: права на свободное передвижение, права на труд - и всецело подчиняет ее воле мужа.

http://www.a-z.ru/women/texts/trud1cyezdr.htm

ba.ldei.aga said...

Такое же отношение к женщине нашего устаревшего закона является и в наследственном праве, все преимущества которого предоставлены мужчине: вопросы брака, о праве на развод, об удержании детей "- всей тяжестью обрушиваются на женщину. Только на почве такого великого рабства могла развиться такая позорная язва, как торговля белыми невольницами. Гражданские права женщины ограничены: что касается политических прав, то она их не имеет совсем, приравненная законом 6 августа и 17 октября к разряду существ несовершеннолетних и слабоумных. Но если женщина не имеет голоса ни в местном самоуправлении, ни в политической жизни страны, если она не может сама избирать лиц, которым доверяет, лишена права обсуждения участия в вопросе о войне, на которую отдает своих детей, заработок ее ценится ниже, почему же она обязана платить те же налоги и подати, как мужчина, почему же она подвергается тем же наказаниям, взысканиям и карам, как обладающий правами гражданин... Равные обязанности должны сопровождаться равными правами... но этот нравственный принцип не применяется к женщине, на ней лежат только обязанности...

ba.ldei.aga said...

Тем не менее, в соседней Финляндии, где каждая женщина обладает избирательным правом, где ей дана возможность проявить свою самодеятельность, число избранных депутаток растет: в прошлом году их был в сейме 19; а в нынешнем- 25. Не доказывает ли это подготовленность финляндок к участию в Политической жизни страны?

ba.ldei.aga said...

http://www.a-z.ru/women/rubrikator/g7.htm#1

ba.ldei.aga said...

Другие же обращали внимание на то, что аборт распространен среди женщин высших и средник классов. Доктор В. Л. Якобсон (Санкт-Петербург) привел стати-стику, собранную им в Императорском клиническом повивально-гинекологиче-ском институте за восемь лет. Согласно его данным, три четверти соискательниц аборта были замужние женщины, из которых домохозяйки — 60 %, прислуга — 15 %, интеллигентные труженицы — 13 %, ремесленницы — 8 %, черноработницы — 4 % [Якобсон, 1912: 10]. Доктор И. Г. Мандельштам вторил ему: «Не нужда — при-чина выкидышей. Категория бедных и обесчещенных девушек ушла на далекий план… И светская дама… и проститутка, и горничная, и фабричная работница… совершают одни преступления» [Мандельштам, 1914: 136]. Врач М. И. Покровская на страницах «Женского вестника» доказывала, что все относительно. «Почему светская дама не может сделать аборт, если считает, что обстоятельства ее жизни безвыходные, что рождение ребенка для нее хуже смерти?» — задавалась она вопросом [Покровская, 1914: 103].