Non-Russians from Russia Fighting for Moscow in Ukraine

Кинчев

За что воюют в Донбассе ополченцы из Татарстана?

автор: Раис Равкатович Сулейманов – эксперт Института национальной стратегии

национальная стратегия -- не хуже геополитики :)

Начавшаяся весной 2014 года «русская весна» на юго-востоке Украины привела к появлению целого слоя российских граждан нового формата – ополченцев, по своему желанию отправившихся воевать в составе боевых подразделений Донецкой и Луганской народных республик.

...

Татары, которые в рядах добровольцев из российского Поволжья отправились в Новороссию, разделяют идеологию русского мира, под которой одни понимают возврат к модели Советского Союза, правда, в обновленном формате (концепция «СССР 2.0»), другие – воссоединение с Россией территорий, населенных этническими русскими, идеалом для которых является Российская империя. Нередко татарские добровольцы имеют двойную национальную идентичность: не отрицая свое татарское происхождение, они считают себя русскими. И такое двуэтническое самосознание прекрасно уживается в их мировоззрении. Так, доброволец-танкист, выпускник Казанского суворовского училища Джалиль Фагизов, находящийся в ополчении ЛНР, объясняет это тем, что татары – это часть русского народа, а само понятие «русский» включает в себя и другие народы России [чесна гря: я тоже так думаю].

...

В Донецкой области до войны проживало 60 тыс. татар, имеется несколько мечетей. Татарское население в этом угольном регионе формировалось со второй половины XIX века, что нашло отражение даже в фольклоре: татарская народная песня «Шахта» посвящена отъезду в Донбасс, и тот факт, что она стала народной и популярной среди казанских татар, говорит об исторических связях Поволжья и Новороссии. Если при присоединении Крыма к России фактор Казани как духовной столицы татар всего мира охотно был взят на вооружение и Татарстан играл заметную роль в склонении крымских татар в сторону поддержки интеграции полуострова, то мы практически не видим ни одной попытки использовать «татарский фактор» в Донбассе.

Официальной статистики количества добровольцев из Татарстана, воюющих в Новороссии, нет. По оценкам нашего института, численность ополченцев из этого региона составляет около 70 человек, 40% из которых являются татарами по национальности. Эту цифру можно распространить на другие регионы Поволжья, суммировав ее можно приблизительно представить общую численность татар в армии Новороссии.

Появление ополченцев из Татарстана в Новороссии дает повод в исламистских кругах для оправдания тех татар, которые отправились воевать на «джихад» в Сирию. Те российские мусульмане, которые воюют за идеи «Исламского халифата» на Ближнем Востоке, и те, кто поехал воевать за русский мир на юго-восток Украины, по своей мотивации не являются наемниками: каждая из этих групп российских граждан едет не за деньгами, а борется за идею. Другое дело, что воющие против законного правительства Сирии и те, кто воюет против правительства в Киеве, с точки зрения российских интересов будут по-разному оцениваться и соответственно будут иметь разные последствия для себя по возвращении домой. Первых ждет тюрьма (уже осуждены двое в Татарстане за участие в рядах боевиков в Сирии), вторых – свобода и уважение соратников. Госнаград они не получат, будет разве только моральное удовлетворение от своего участия в войне в Донбассе. Впрочем, особого почета повоевавшие в Новороссии татарские добровольцы по приезде домой не заметили. Так, например, 22-летний Наиль Резванов из Алькеевского района Татарстана, воспитанный в детдоме, уволившись после службы в Российской армии, отправился из патриотических соображений в Донецк, воевал в рядах ополчения в 2014 году, однако по возвращении в Казань оказался никому не нужным.

в блоге Пола Гобла добавлено о разнице между Луганском и Донецком, в стате НГ этого нет:

Suleymanov says that “not infrequently,” the Tatars fighting in the Donbas have “a dual national identity: while not denying their Tatar origin, they consider themselves [ethnically] Russian. Moreover, he says, not all of them “remain Muslims,” turning either to Orthodoxy or to Russian neo-paganism under the influence of “the ‘Russian spring’” and their fellow militants.
           He adds that those in the Luhansk Peoples Republic which is being constructed “as a Soviet ‘red’ republic” are the more likely to become non-religious, while those in the Donetsk Peoples Republic which is “trying to form itself as an Orthodox state” are more likely to choose Orthodoxy.